Завтра будет год, как гостеприимная фрау Меркель четко выверенным подсрачником задала тушке Навального московское направление, а кровавый режим принял тушку под локотки. Перед жертвой "новичка" вдруг нарисовалась во всей красе перспектива увлекательного лагерного отдыха, а уже меньше, чем через месяц, Алеша влился в дружный лагерный коллектив.
Вой паствы и соратников, громкий поначалу, как-то очень быстро сошел на нет. Запад, по своему обыкновению, проявил озабоченность и даже наградил сидельца филькиной грамотой "узник совести". Но, собственно, вербальной поддержкой всё и закончилось. Никаких ужасных антироссийских санкций, никаких попыток обменять или выторговать для неудачливого революционера хотя бы очередную "условку". Трогательная, волнующая история с отравлением больше никого не трогает и не волнует. Субтильные хипстеры больше не носят футболки с надписью "Навальный - мой президент!". Гневных писем, подписанных посконной русской интеллигенцией с израильским гражданством, нет и не предвидится.
Хоть бы кто-то из сочувствующих в знак поддержки поголодал, например. Так нет же - все сытно едят и сладко спят, включая жену несчастного узника. А ведь такую душещипательную историю можно было раскрутить: верная Юлия, подобно женам декабристов, намерена отправиться вслед за мужем на каторгу. Дети Навальных на камеру клянутся не забыть и не простить чудовищное преступление Кремля.
И в качестве кульминации - паства Навального в условленное время посветила бы в небо фонариками, что непременно заставило бы власть содрогнуться.
На деле же, между фанатами и кумиром сейчас не просто забор из колючей проволоки и смотровые вышки, есть кое-что пострашнее - стена равнодушия и забвения. Неужели никто не понимает, что Алексею от этого очень больно?
Но я считаю, что рано испытывать горечь поражения, потому что здесь есть едва ли не личный враг Путина и бесстрашный пассионарий - юзер с погремухой неДаня, он же
derrickdon. Посветив фонариком под одеялом и запустив в ванной уточку, неДаня навязал бы власти протестную повестку и поспособствовал бы тем самым скорейшему освобождению Навального и триумфальному избранию его президентом.
Медлить нельзя, разочарование в людях и апатия съедают Алексея изнутри, а сокамерники могут нанести увечья снаружи.